23 октября 1940 года, на полустанке Hendaya, на границе Франции и Испании, произошла историческая встреча Гитлера и Франко.
Считается, что оба лидера, являясь как бы «родственными душами», со схожими идеологическими составляющими своих режимов, симпатизировали друг другу. Но тут все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Первые заочные контакты обоих состоялись еще 23 июля 1936-го года, когда в Берлин прибыли спецпосланники Франко. Эти контакты прошли мимо официальных каналов по линии Министерств Иностранных Дел. У двоюродного брата супруги Франко — Рамона Серрано Сунера ( впоследствии — министра иностранных дел Испании при Франко) были очень тесные контакты с высшим командованием Вермахта. Вот благодаря этим контактам спецпредставители Франко и попали на аудиенцию к Гитлеру в нужное время и в нужном месте. Гитлер только что вернулся из оперы. Был поздний час ночи — время, когда фюрер любил порассуждать о стратегии и поиграть « в солдатики» на пока еще виртуальной геополитической карте мира. Однако, выслушав от послов просьбу помочь путчистам с транспортными самолетами, чтобы перебросить войска из Северной Африки на театр военных действий в метрополии, Гитлер был поражен. «Это не подходящая позиция, чтобы начинать войну» – сказал он послам Франко. Однако, будучи в хорошем настроении после посещения оперы Вагнера, придумал название операции: «Волшебный Огонь», навеянное оперой.
Франко передавались в пользование 20 «Юнкерсов 52». Впоследствии Гитлер не раз перед своими приближенными упрекнет Франко в неблагодарности за оказанную поддержку, которая действительно была ключевой в последующих боевых успехах путчистов.
А теперь несколько слов о идеологии франкистского режима. Путч 18-го июля 1936-го года произошел не спонтанно по воле нескольких генералов -заговорщиков. Против правительства Второй Республики сгруппировалась обширнейшая оппозиция, объединившаяся в движение CEDA – Испанская Конфедерация Независимых Правых. CEDA явилась выразителем протеста против политики Правительства Второй Республики и той левой и антиклерикальной идеологии, которая была навязана обществу. Широкие слои общественности не поддерживали гонения на церковь и притеснения священнослужителей. Частью этого социума были также генералы Хосе Санхурхо, Эмилио Мола и Франциско Франко — лидеры заговорщиков.
С другой стороны, уже существовала в Испании и организация фашистского толка – «Испанская Фаланга», созданная Хосе Примо де Ривера в 1933-м году. Однако она, примыкая своими правыми воззрениями к позициям CEDA, не являлась со своей радикальной идеологией выразителем сколько-нибудь значимой части населения Испании. Изначально, договоренностей об участии Фалагни в путче достигнуто не было. Ситуация изменилась позже, когда, уже де-факто участвующие в путче боевые дружины “Фаланги”, влились в отряды путчистов. А впоследствии, новому режиму понадобилась и идеологическая база. Такой базой и стала идеология “Испанской Фаланги”. Кстати, в 1945-м году, фалангистов удалили из властных структур и их место опять заняли умеренные правые консерваторы из CEDA.
Также, ценной информацией к размышлению является то, что Франко, за несколько часов до завершения Мюнхенской Конференции 1939-го года ( где решалось отдать ли Германии Судетскую область Чехословакии), провозгласил Нейтралитет Испании. Это очень не понравилось в Берлине.
А теперь о самой встрече двух лидеров в Hendaye.
В 15.20 на полустанок Hendaya, из Парижа, прибыл поезд фюрера «Erica”. Через 8 минут после его прибытия, туда же, из Сан Себастьяна, прибыл и поезд Франко. Гитлер и фон Риббентроп поджидали Франко на перроне. Посол Германии в Испании барон фон Сторер представил их друг другу. Пройдя вместе мимо строя почетного караула из немецких солдат, оба лидера поднялись в вагон немецкого поезда. Их сопровождали только министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп, Рамон Серрано Сунер, Альварес де Эстрада барон Де Лас Торрес, в качестве переводчика с испанской стороны и Гросс, в качестве переводчика с немецкой стороны. Послы Испании и Германии Эухенио Эспиноса де лос Монтерос и фон Сторер, а также официальный переводчик Гитлера Пауль Отто Шмидт не были допущены на этот разговор.
С какой информацией и с каким видением возможных результатов этой встречи прибыли на этот полустанок главы двух стран?
Гитлер получил достаточно информации о состоянии экономики, вооруженных сил и внутриполитической ситуации в Испании. Герман Геринг предупреждал его о том, что Германия не сможет удовлетворить обширные требования о снабжении Испании зерном и оружием. Глава военной разведки АБВЕР Вильгельм Канарис сообщал о слабости Испании в сфере экономики и вооруженных сил, а также о нерешительности Франко. Определенная информация была доступна Гитлеру и как следствие встречи министра Иностранных Дел Испании Рамона Серрано Сунера и его немецкого коллеги Хоакина фон Риббентропа в Берлине 16 октября 1940-года. На этой встрече рассматривались притязания Испании в случае ее вступления в войну на стороне Оси. Притязания были обширными: территории французских колоний в Марокко, Алжире и Гвинее, снабжение Испании 800000 тоннами пшеницы, 100000 тоннами хлопка, 25000 тоннами каучука и 625000 тоннами удобрений. Ну и , конечно же, Гибралтар. Испанцы обосновывали это тем, что при вступлении Испании в войну, Великобритания введет морскую блокаду. Испания в то время испытывала дефицит продуктов. В стране царил голод. Продукты подвозились по морю.
Такие требования вызвали соответствующую реакцию немецкой стороны: «Испания не может ожидать от Германии, что та подарит ей новую империю своими победами и не получит ничего взамен» – таковы были слова Риббентропа. Немецкий министр не мог всерьез рассматривать такого рода уступки Испании за счет Франции. Германии нужно было заручиться поддержкой генерала Петена. Кроме того, союз с вишистской Францией сулил больше перспектив, чем с нерешительной и слабой Испанией. Но, допуская умозрительно такой вариант, Риббентроп затребовал возможность создания военных баз в Могадоре, Агадире, Канарах и Гвинее. Гибралтар тоже должен был бы быть передан Испании только после завершения войны с Великобританией. Риббентроп скрыл от своего испанского коллеги, что операция «Морской Лев» -по высадке десанта на Британских островах, отменена. Вместо этой рискованной операции, генерал-полковник Альфред Йодль предложил Гитлеру захватить Гибралтар и Северную Африку с Суэцким Каналом.
Боязнь испанцев британского флота была очевидна. Флот Испании на тот момент насчитывал 6 крейсеров ( из них два на приколе), 25 эсминцев, из которых четверть имела возраст более 20 лет, 7 старых подводных лодок, не пригодных к боевым действиям, 14 торпедных катеров и 7 канонерок.
Адмирал Вильгельм Канарис, который уже побывал возле Гибралтара 20 июля с разведывательной миссией ( в рамках подготовки операции Феликс ), сообщал фюреру, что Испания не вступит в войну до тех пор, пока Англия не будет находится на гране своего краха.
Адмирал Вильгельм Канарис
Такие предпосылки к сотрудничеству или к отсутствию такового, были на момент встречи Гитлера и Франко в Hendaya.
Итак, шестеро присутствующих при встрече, расселись за столом переговоров. Первым выступил с длинной речью фюрер. Первыми его словами были: « Испания призвана сыграть важную роль. Если она упустит эту возможность, то она больше ей никогда не представится».
Фюрер рассуждал о новом миропорядке в Европе и о том, что Испания должна принять активное участие в войне на стороне Оси. Потом настала очередь Франко держать речь перед присутствующими. Он вел разговор в плане того, что Испания очень слаба после почти трехлетней Гражданской Войны, что нужны поставки оружия и боеприпасов, а Великобритания тут же, после вступления Испании в войну, устроит морскую блокаду. Кроме того, обещанный Гибралтар — это слишком мало за такие риски. Испания хотела бы получить французские территории Марокко и Алжира.
Несуразность таких требований и неверие Франко в скорую победу Германии над Англией, взбесили Гитлера. Впоследствии он писал Муссолини: « Я предпочел бы, чтобы мне вырвали три-четыре зуба, чем еще одну такую встречу». А после самой встречи с Франко он пробормотал: « С этими типами невозможно что-то делать». Испанского дипломата он назвал «иезуитской свиньёй».
Не остался в долгу и Франко. Его выражение : «Эти парни хотят всего, но не дают ничего» отражает его разочарование от несбывшихся ожиданий. Он считал Гитлера своим другом ( а в какой-то степени Гитлер до определенного момента был и его кумиром) и ожидал от него дружественных уступок. Но у Гитлера на следующий день была запланирована встреча с Петеном, который держался более уверенно и был готов на многое. Поэтому Гитлер не спешил идти на уступки и не считал на тот момент нужным давить на каудильо, принуждая его к вступлению в войну.
Результат той встречи разочаровал обоих. Оба они были не в восторге друг от друга. Гитлер ожидал, что Франко вспомнит поддержку немецкой и итальянской авиации в дни путча и будет более уступчив. Да и сам Франко, как человек, его разочаровал. Гитлер отзывался о нем , как о человеке, перенявшим манеры высшей знати, после своего прихода к власти. Сравнивал его с еврейским торгашом. По его мнению, Франко не смог консолидировать свою власть, приведя к единому знаменателю единой идеологии разные политические силы Испании. Это ослабляло позиции каудильо на внутриполитической сцене. Его самого, в случае чего, могла поджидать за спиной «пятая колонна».
Тем не менее, результаты от той встречи все же были. В секретном протоколе, подписанным обоими сторонами ( его германская копия была опубликована Госдепом США в 1960-м году), Испания обязывалась вступить в войну на стороне Оси, как только будут завершены военные приготовления к этому. Гитлер обещал вернуть Испании Гибралтар и какие-то «территории в Северной Африке». Кроме того, в 1941-м году Рамон Серрано Сунер приступил к формированию добровольческого корпуса, для отправки его на Восточный Фронт — 250-й Пехотной Дивизии, которая потом получила название «Голубая Дивизия». Немецкие и испанские спецслужбы наладили тесное сотрудничество. Зона Гибралтарского Пролива была наводнена немецкими и итальянскими шпионами. Испания поменяла статус Нейтральной страны на Не Воинствующей.
А еще есть версия, что Франко специально выдвинул столь несуразно высокие требования, чтобы неприятием их Гитлером, мотивировать последующий затем отказ немедленного вступления Испании в войну. Есть мнение, что при встрече Франко с Вильгельмом Канарисом , тот высказал каудильо свои сомнения в победе Германии над Англией. Адмирал Канарис не только никогда не вступал в ряды NSDAP, но и в среде военных возглавлял оппозицию планам Гитлера. Кроме того, рассекреченные в 2012-м году документы английской Ми-6, указывают на то, что многие генералы из ближайшего окружения Франко получили взятку в размере 10 млн долларов за то, чтобы повлиять на решение Франко о возможных активных действиях против англо-американских войск. Каждый из генералов получил от 3 до 5 млн долларов от банкира Хуана Марча. Кстати, именно этот банкир финансировал путч 1936-го года.
Были и курьезные моменты, отмечавшиеся после той встречи, от которой обе стороны ждали так много и получили так мало.
На фото в мадридской газете «Аrriva», в официальной хронике событий тех дней, совместные фото фюрера и Франко были подвергнуты монтажу и ретушированию. Получившееся официальное совместное с Гитлером фото Франко с закрытыми глазами было подвергнуто монтажу: вклеено другое фото лица Франко. Кроме того, монтаж выравнивал рост обоих глав государств.
И еще одна деталь: на встречу с Гитлером Франко приехал, надев немецкую награду — рыцарский крест с орлом и дубовыми листьями, которой он был награжден фюрером. По окончании встречи стало понятно, что иллюзии каудильо в отношении того, что можно было бы получить от Германии, развеялись. И его восторги по отношению к фигуре фюрера тоже весьма поутихли. На фото Франко предстает во френче с испанской медалью.
Испания так и не вступила в войну. Кое-какие причины того затронуты в данном тексте. А другие, не менее веские и , кроме того, не менее загадочные— это уже тема для другой статьи.
Рамон Серрано Сунер и Гиммлер
