Семь Мгновений Весны 99-го
Это рассказ о нашей эмиграции.
Вместо предисловия.
…Ник сидел на кровати в комнате лагеря Красного Креста города Кастроп- Рауксель и ел апельсины. В задумчивости он перебирал пальцами оранжевую сеточку с двухкилограммовой упаковкой этих дешевых сезонных фруктов, купленных то ли в LIDL, то ли в ALDI, то ли в PENNYMARKT.
Вот дошла очередь и до ярлычка… Там было написано «Made in Sevilla». Да-да, так и было написано! Ник прекратил жевать апельсин. Взгляд перестал быть рассеянно-благодушным. Еще мгновение и…он издал какой-то возглас ( возможно, это было слово «Эврика!», но история не сохранила такой ценной для этой летописи детали). На этот возглас к нему повернулись, до этого занятые какими-то своими незначительными делами, Таня, Лена и Анатолий, и вопросительно посмотрели на Ника.
«Мы едем в Испанию!», — послужило ответом на их немой вопрос.
Глава Первая: Решение принято. Подготовка к поездке.
На следующий день -11 апреля , мы с Анатолием поехали в магазин и купили там палатки, надувные матрасы, кемпинговую плитку и баллоны с газом к ней, а также велосипедные крепления на крышу ( у нас было 3 велосипеда, собранные в лагерных мастерских Анатолием), штурманский свет, карту, и что-то там еще по мелочи.
Решили искать счастья в Испании. Но на пути к этому счастью лежало немало проблем. Деньги за проданную квартиру лежали в Рижском Банке. Он обанкротился. Я узнал об этом, когда расплачивался карточкой за колечко с бриллиантиком, которое хотел подарить жене на 8-е марта ( Так она колечко до сих пор от меня и не получила…). Банк не выдавал денег и не разрешал совершать платежи по карточке. Мы остались без средств.
Но небольшие деньги на поездку нашлись. Администрация лагеря купила нам с Таней билеты до Риги через Минск ( типа, друзей заодно проводить) и снабдила нас транзитной польской визой. После того, как Лене и Анатолию отказали в убежище, стало понятно, что нас ждет та же участь. Поэтому, не долго думая, мы и решили уехать из Германии вместе с ними. Все- таки вместе не так страшно, да и экономнее.
Билеты мы сдали в ЖД-кассах Дортмунда, получили деньги и принялись готовиться к путешествию. Монтировали велосипедные крепления, укладывали вещи в чемоданы. Распределили обязанности каждого: я — переводчик ( в смысле, что все контакты с аборигенами – на мне, если они, конечно, понимают по-английски) ), Анатолий — водитель, Лена — штурман, Таня — фотограф, ведет путевые заметки и дорожный дневник. Все готовы. Все очень сосредоточены. Путь длинный, паспорта без виз…
Глава вторая: В путь!
День 12 апреля 1999-го года. Мы рано утром выезжаем из города и направляемся прямо на юг — в сторону Франции. Едем по второстепенным дорогам т.к боимся паспортного контроля. Границу Германии и Франции не заметили. Заметили только, что начали встречаться машины с французскими номерами. Трудно найти место для ночевки, где можно в укромном местечке разбить палатки и приготовить ужин.
Заночевали на какой-то обочине. В палатке невыносимо холодно. Я надеваю на себя майку, рубашку, безрукавку, свитер и куртку. Накрываюсь одеялом. Еще одно одеяло кладу под себя — от матраса, надутого холодным вечерним воздухом, идет холод. Ночью пошел дождь. Совсем окоченели. Утром все свело: руки, ноги, спину. За всю ночь сомкнул глаза только первые 15 мин. Потом всю ночь пролежал, трясясь от холода, без сна. Судя по белой траве, ночью было около нуля.
День 13 апреля. С утра пораньше, после кофе и скудного завтрака консервами — в путь. Стараемся ехать неприметными, второстепенными дорогами. Да и автобаны во Франции платные. Деньги экономим. И снова та же проблема: очень трудно найти место для ночевки.
Вот нашли одну широкую обочину-полянку. Разбили палатки, девочки кашеварят возле кемпинговой плитки. Мы с Анатолием просушиваем вымокшие за прошлую ночь палатки и матрасы, развесив их как флаги по периметру железного забора.
Только разбили лагерь, подкатывают два французских жандарма, на мотоциклах, в красивой полевой униформе. Просят у нас паспорта. Холод стоит адский. На мне майка, рубашка, безрукавка, свитер, лёгкая куртка и тёплая кожаная куртка. И меня трясёт, нет, колотит, от холода и от страха, что сейчас нас возьмут за одно место и …
Они пробили по рации наши данные ( нет ли нас в розыске) и сказали, что здесь нам оставаться на ночь не стоит. Проведя ребром ладони по горлу, один из жандармов этим жестом дает понять, что здесь нам будет не безопасно. Советуют поискать ночлег на какой-нибудь частной территории ( на общественной-то они за все в ответе).
Что делать? Палатки разбиты, сушится промокшее прошлой ночью под дождём одежда, девчонки собрались уже готовить ужин… Но ослушаться жандармов не посмели – на обратном пути своего рейда они могли проверить, выполнили ли мы их предписание. Нам не до конфликтов с полицией, с нашими-то документами.
Спешно сворачиваем палатки, скручиваем полупросохшие матрасы, выключаем плитку под недоваренным супчиком. Снова в путь. В темноте шансов найти место для ночевки нет никаких. Так и ехали всю ночь. Все, кроме водителя, спим в машине. А там даже ноги не вытянуть, кругом вещи распиханы. А утром нужен привал водителю. Анатолий спит на какой-то скамейке, укрытый тремя одеялами.
День 14 апреля. Выехали на автобан. Нет сил разбираться с картой дорог. Заблудились. Анатолий психанул и , разворачиваясь через бордюр, снес глушитель. Пришлось ему же и ложиться под машину и заниматься ремонтом. Так прошел день. Зато к вечеру расположились с удобствами. Есть место для палатки. Есть кафе и магазин. Есть возможность, заплатив, принять душ!
День 15 апреля. Мы подбирались к французско-испанской границе, как диверсионная группа, стараясь быть незаметными. Издалека нам светили снежными вершинами Пиренеи. Решили направиться второстепенной дорогой через горный перевал, в районе города Перпиньян.
15-го апреля мы пересекали границу Франции и Испании на перевале, на высоте 1150 метров ( так обозначено было на карте). Сильное обледенение узкой дороги. Слева от нас скалы, справа – бездонное ущелье. Машин практически нет. Попутных — нет вообще. Встречные — в основном эвакуаторы или техпомощь. Стремно…Машина сильно загружена вещами. Мотор Фольксвагена-пассата натужно ревет на серпантине. Где же сама граница? Как понять, где мы: еще во Франции, или уже в Испании?
Вот снежные шапки гор проплыли мимо нас и остались позади. Начался спуск. И… вот они- пограничники… Машина цвета хаки стоит на обочине дороги. Анатолий рефлекторно ударил по тормозам. Поздно: на спуске не развернешься, да и нас уже заметили. Делают нам отмашку съехать на обочину.
Глава третья: Опаньки! Испания! Не ждали?
Машина с белорусским номерами? Проверка на дорогах!
«Паспорта», — лаконично начали знакомство с нами испанские гвардейцы. Подаю им наши с Таней паспорта. Молча смотрю, как они их листают, ища визу.
А у нас только польская транзитная ( уже просрочена ). Я на английском ( успел таки подучить в Англии и «практику» имел в Германии на совещаниях в администрации лагеря) начал им «заливать» о специальном соглашении между Латвией и Испанией о безвизовом въезде. ( Такое соглашение действительно было, только для ГРАЖДАН! А у нас- то паспорта «НеГров»!)
Пограничники ещё интенсивнее начали листать паспорт, в поисках этого самого соглашения, и наконец спросили меня, где же это соглашение, типа, что-то не могут его найти. Я им снисходительно ( это я от мандража оборзел ) объясняю, что международные соглашения не вклеиваются в паспорта, а принимаются на сааамом высоком уровне ( кажется, даже пальчиком в небо указал) !
Хорошо.Это объяснение прокатило….
«А теперь ваши паспорта», – обращаются к белорусам..
.png)
Что оставалось делать? Только соврать ещё раз: «У них тоже соглашение».
— Куда путь держите?
— В Португалию…
— Ну, езжайте…
Потом, отъехав, радостные, что прокатило, хотя все мы были на птичьих правах, смеёмся: «А если случится въезжать в Португалию, что будем говорить? Что едем в Африку? Дальше-то на Континенте нет ничего»… Истеричный смех, как реакция на стресс, не отпускал нас еще добрый час с лишним.
В тот день заночевали в какой-то пустоши. Кругом колючки, огромные кактусы, чувствуется что на юг едем. В итоге проткнули надувные матрасы.
Следующей ночью заблудились в городке Mataró – спальный городишко, ночью нет ни души, не у кого дорогу спросить. Заночевали возле фермы , где ТАК пахло туалетом!!! Утром выяснилось, что это удобряли поля сероводородными удобрениями.
Ну так вот, проснулись мы утром около вонючего поля. Хлеб закончился. Одни хлебные крошки остались. Надо было идти на добычу хлеба, но мне было лень. А куда в испанских джунглях без человека с английским языком? Да? Анатолий решил показать, что и без толмача прекрасно обойдётся. Ссыпал крошки хлеба на ладонь и направился к ближайшему придорожному бару…
В баре он показывает бармену крошки, высыпанные на ладонь, тычет в них пальцем, а тот смотрит на Анатолия непонимающе – не поймёт никак, что это такое у Анатолия в руке и что ему от него надо.
Анатолий жестом показывает как он опрокидывает эти крошки в рот и приговаривает при этом «ням- ням». У бармена глаза начали «вылезать» на лоб. Он всё ещё перегибался через стойку, пытаясь рассмотреть, что за странная субстанция у Анатолия на ладони.
Дело было в том, что испанские аборигены не знают, как выглядят крошки от хлеба и с хлебом их никак не ассоциируют. Ну, потом Анатолий увидел в корзинке нарезанный хлеб и с воплем «ням- ням» показал на него. Проблема решилась. Он с гордостью притащил-таки нам буханку к завтраку!
Опять дождь. Небо серое и неприветливое. Апрель – сезон дождей. Въезжаем в город. Вот она, Барселона. На домах висит огромное количество каких то ящиков. Смотрится странно и непонятно, что это. Как потом оказалось, это были кондиционеры. На табличках с названием улиц, над буквой «N» птичка. Чудно.
В этот серый день мы въезжали в Барселону… Дело в том, что я подумал поискать там русскую общину или православную церковь. Едем по улицам, ищем где припарковаться. Но у нас на крыше велосипеды, а в подземных стоянках ограничители по высоте 2.10 м. Проблемка.
Ладно, припарковались. А я всё думал, с чего начинать поиски. С Красного Креста, конечно! Но где спрашивать? В аптеках! Но всё закрыто – сиеста. Не слабо они отдыхают в обед, подумали мы. С 14.00 до 17.00.
Ну вот уже и 17.00! Я обошёл 30 аптек, прежде чем нашёл аптекаря, говорящего по-английски. Выяснил адрес госпиталя (!!!) Красного Креста. К тому времени, когда мы его разыскали, он уже был закрыт для посетителей. Это была пятница, конец дня, какая тут работа. Охранник нам сказал: «Mañana» -это то же , что «Tomorrow» по-английски.
Что делать? Надо искать место для ночлега. В городе, в машине, с нашими документами ночевать опасно. Стали выезжать из города. Проехали 40 километров, прежде чем добрались до безлюдных мест. Это место было песчаным карьером. Установили палатки, поставили на кемпинговую плитку воду для супа из пакетиков. Поели. Легли спать. Там прошли наши выходные.
Каждое утро, ровно в 6 утра, нас будил рев огромных 60-тонных грузовиков, которые сновали туда сюда, вывозя из карьера песок. Ночи были практически бессонными от страшного холода. Приходилось под спину подкладывать руки, чтобы не заработать воспаление почек от ледяных матрасов. Утром, за завтраком, зубы дружно стучали о кружки, у всех четверых.
Глава четвертая: Начало испанских мытарств.
В понедельник с утра, в 6 часов, проснувшись от рева моторов и содрогания почвы, позавтракав, возвращаемся в город. Едем в госпиталь Красного креста. День солнечный. Днем становится тепло и даже жарко. Раздеваемся до маек.
И вот мы выходим из госпиталя с адресом офиса, где обслуживают беженцев и иммигрантов — ACSAR.
В понедельник с утра нас там собралось 10 человек – россиян, белорусов, латвийцев и украинцев. Ожидали в приёмной когда подъедет переводчик-кубинец по имени Курро. Приехал. Толкнул нам речь, из которой следовало, что не стоит нам просить политубежища, а лучше помышлять об иммигрантской стезе…
Потом настало время задавать вопросы. Главный вопрос был о жилье.
— А нельзя ли нам комнатку выделить крооохотную, одну на всех, ну и одеяльца бы…?
— Нет….Но вам лучше выбрать иммиграцию, а не политубежище. В Испании 50000 человек каждый год получают иммигрантскую визу.
— А нельзя ли выделить какой-нибудь цех заводской, заброшенный и еще одеяла?
— Нет…Но вам лучше выбрать иммиграцию, а не политубежище. В Испании 80000 человек каждый год получают иммигрантскую визу.
Вообщем, вывалили мы всей толпой на улицу. Чешим затылки – где ночевать?
Я шепчу Анатолию: «Пора двигать отсюда, искать место для ночлега». Темнеет рано, а в темноте тяжело готовить еду и палатки разбивать.
И тут высовывается некий Петро. Он задавал самые глупые и нелепые вопросы переводчику-кубинцу.
И вот он говорит что, кажется, знает, где можно переночевать. И повёл нас… И повел… Идём всей толпой через весь город. Спрашиваем у Петро адрес – он адреса не помнит. Идём уже часа два. Многие из нас нагружены вещами ( а где их оставишь? Это у нас все вещи в машине и идем налегке). Я говорю: «Этот идиот заведёт нас неизвестно куда. Кого вы слушаете?»
Все устали.
Тогда кое-кто из нас присел отдохнуть на скамейку, а те, кто попроворней двинули дальше, за Петро.
И вот спустя какое-то время, смотрим – возвращаются, машут руками, мол все в порядке. Петро с ними уже нет. Идём с ними. На крутой улице с восьмирядным движением, подходим к крутому дому, звоним в звонок.
Никто не отвечает.
Я говорю: «Вы посмотрите на этот дом! Он не про нашу честь, ребята! Надо срочно думать о ночлеге, ведь скоро стемнеет».
Ладно. Разворачиваемся, отходим… Вдруг слышим сзади крики. Оборачиваемся – старик в костюме кирпичного цвета машет нам руками и кричит: «Русос! Русос!».
Приличный такой старикан, даже импозантный. Заводит нас в подъезд, сажает группами в лифт, поднимает на 8-й этаж. Собираемся все в холле, площадью в 150 кв метров. Приходит украинка Татьяна, средних лет, чтобы переводить:
«Всех устроим, не волнуйтесь».
А мы затянули старую песню: «Нам бы комнатку крохотную , на всех, да одеялиц бы»…
Нам отвечают: «Не надо одну на всех, а надо одну на каждую семейную пару и одну-на 3 кровати – на троих парней или девчат».
Глава пятая: Пускаем корни.
Нас накормили ужином, дали принять душ и объявили, что мы можем там жить, сколько захотим. Представляете наше состояние? Дас ист фантастише! Это оказалось религиозное общежитие. Кстати, забыл сказать, что когда мы прочухались, оказалось , что Петро куда-то исчез… Он явился, как ангел с небес (правда, в образе сельского дурачка) и, сделав свое доброе дело, опять вознесся на небеса. Такая вот странная, я бы даже сказал, мистическая, история.
Дело в том, что один очень-очень известный и богатый адвокат по фамилии Solá решил сделать себе политическую карьеру. Но нужен был трамплин… Он купил целый этаж ( около 450 кв. метров ) на центральной улице — Avenida Meridiana, и решил создать там религиозную общину. Он начал набирать иммигрантов. К нашему прибытию там уже жили люди из Чили, Эквадора и Украины. Был неформальный пастор – молодой испанец Антонио. Перед обедом читали молитву – один день на испанском, другой день – Отче Наш. Нас кормили. Не очень сытно, но всё же.
Fundación Virgen De La Gleva.
Через какое-то время хитроумный адвокат сеньор Solá подсовывает нам всем на подпись бумагу, согласно которой мы становимся «отцами-основателями» религиозной общины. Фишка этой идеи заключалась в том, чтобы под одной крышей жили православные и католики. Чтобы вместе молились одному богу.
Ещё через две недели прибыла комиссия из Ватикана, чтобы официально «благословить» богоугодное дело. Община называлась FundaciónVirgen De La Gleva.
Затем семья адвоката покупает в Барселоне комплекс зданий бывшего монастыря, на высотах доминирующих над Барселоной – El Tibidabo. В этот комплекс, кроме всего прочего, входит здание, представляющее национальное историческое достояние (16-й век). Сумма сделки – несколько десятков миллионов долларов. Сын адвоката – владелец строительной фирмы. И вот он он решил поэкономить на ремонтных работах по этому комплексу.
Он собрал нас всех (кто на тот момент не имел работы) – человек пятнадцать. Говорил по-английски. Я переводил остальным. Ему были нужны каменщики и маляры. Среди нас в наличии были: инженер-химик, инженер-киномеханик, электрик. Впрочем, работать никто бы и не отказывался, но предъявлялось странное условие: съехать с «квартиры» в религиозном общежитии и жить на территории комплекса (заброшенного), а по окончании работ – на все четыре стороны.
Через две недели он явился снова, за окончательным ответом. И… застал в наличии только 5 человек. Остальные не сидели сложа руки – искали работу и нашли её. Он был страшно зол , только что не кричал. Те, что согласились пойти с ним, были затем конкретно эксплуатируемы.
Молодого парня, из наших, привезли назад через две недели – он почернел ( это не метафора), ему было плохо с сердцем – он работал с отбойным молотком по 8 часов в день с получасовым перерывом на обед. Долбил скалу, вырубая нишу для трансформаторной будки.
Я учил испанский в Барселоне на пляже – после работы , которая начиналась в 09.00 и заканчивалась в 10.30 утра, затем ехал на велосипеде на пляж (я с первых дней передвигался по городу на велосипеде), и учил там слова (70 слов в неделю), и грамматику по ксерокопии учебника « Испанский за 3 недели ». Через год пребывания в Барселоне, я уже помогал искать работу тем ребятам, с которыми мы вместе въезжали в религиозное общежитие. Вёл переговоры с работодателем об условиях, зарплате. Они испанский не учили – некогда – работать надо было.
Работу я нашел благодаря жене. Как-то в мае, сидели мы на каких-то бесплатных курсах испанского, и рядом с женой сидели два украинца и вели разговор о какой-то работе. Жена встряла в разговор и поинтересовалась работой для мужа т. е. для меня. Ребята сказали, что без проблем, но зарплата не ахти какая.
И вот, через пару дней, 17 мая я выхожу на работу – с 9.00 до 10.30 раздавать рекламные проспекты турфирмы Viajes Marsans. Платили 600 песет в час. По пятницам и в выходные – по 1000 песет в час. ( для тех, кто не застал те времена: 166 песет = 1 евро.)
Начальницей у меня была женщина по имени Мария. Она очень много помогала нам. Ведь мы тогда ни языка не знали, ни местной специфики. Она уберегла нас от многих ошибок и от самого что ни на есть мошенничества ( в одной из контор по аренде квартир ). Отношения у нас с ней сложились очень хорошие. Мария давала и Тане подработать в выходные.
С бесплатным жильём в религиозном общежитии можно было жить. Таня было устроилась работать уборщицей в отель Or Blanc, высоко в Пиренеях, далеко от Барселоны. Так мы с ней расстались на какое-то время. Но ко мне в комнату пока никого не подселяли. И не напрасно, через 6 недель Таня вернулась заболевшей, с застуженными почками. А там до ближайшей аптеки – только на машине. Снова живём вместе. Таня работает на уборке квартир. Отношение хозяек – ужасное: унижают, как могут, обзывают. Есть дают в обед из кошачьего блюдечка. Зовут не по имени, а звонком колокольчика. Таня поработала даже уборщицей в борделе.
Глава шестая: «В свободное плаванье»
Но тут в общежитии к нам ко всем стали придираться. Мы стали там ненужной обузой. Нам всем ( русскоязычным) сообщили, сколько сеньор Сола тратит на воду и свет, которые мы потребляем. Нет, сам адвокат был безукоризненно вежлив и даже любезен, но у него был управляющий и тот уж не стеснялся в выражениях. ( Анатолий из Белоруссии называл его не иначе как «кучерявый дьявол»).
Но куда нам идти? Тогда назначили всем платить 26000 песет в месяц. Вообще-то, это не так уж и много. В это же время, в одной охранной фирме нам всем сделали липовые рабочие контракты ( без предоставления самой работы). Да и разрешения на работу мы тогда не имели. Полная липа, вообщем. Тем больше было наше удивление, когда оказалось, что с такой бумагой на руках можно снять квартиру!
Мы скооперировались с двумя украинцами – Миколой из Львова и Володей из Харькова и сняли 4-х комнатную кв-ру. Потом отселились в другую, уже только с Bолодей т. к. у Миколы были слишком шумные застолья, а к Володе должна была приехать жена.
Через 4 месяца я ушёл от Марии т. к. она не могла мне помочь с официальным оформлением и , следовательно, я не мог легализоваться. Она меня поняла и дальше помогала нам с Таней. Я устроился помощником менеджера по рекламе на курсах подготовки абитуриентов для поступления в ВУЗы Барселоны ( а также подтягивания отстающих по каким-либо предметам студентов). Развешивал рекламные плакаты на факультетах университетов Барселоны.
Отношение ко мне менеджера, и главного босса, и всех других работников было исключительно хорошим. Они входили во все мои проблемы. Без долгих разговоров отпускали меня на многочисленные консультации с адвокатами. Сделали мне бумаги на подачу прошения о разрешении на работу. Сама моя работа была очень лёгкой, хоть и рассчитана на полный рабочий день. Но, ползая как муха, можно было сделать её за 3-4 часа. Понятно, ведь расчёт был на испанского работника…
Прошёл ровно год моей работы в этой конторе, которая называлась « Academia SOL». И мне предоставили месяц оплачиваемого отпуска! И это при том, что я всё ещё работал нелегально!
Глава седьмая: Теперь мы здесь «свои».
За месяц до отпуска к нам приехала дочь Диана. Мы решили покинуть Барселону т. к. покупка своего жилья не представлялась возможной в таком городе и даже в его пригородах.
Мы отправились в Малагу, выбрав её наугад. Дело в том , что Пиляр – секретарша фирмы, была там в отпуске и рассказывала , какой это красивый город… Я посмотрел по карте – расположен около моря, население более 500 тысяч. То, что надо. И мы поехали. Было это 5 августа 2000-го года.
Попали мы очень неудачно: был август, время массовых отпусков. У нас на руках были только что полученные карточки ВНЖ на год с разрешением на работу. Но все агентства по аренде квартир были закрыты. Все дешёвые отели – заняты приезжими. Факультеты Университета Малаги закрыты, где можно было бы поискать объявления о сдаче комнат для студентов. Пришлось опять покупать ( трёхместную, на этот раз) палатку и ехать… в кемпинг! Он находился в сорока км. от Малаги по железной дороге. В Эль Чорро. И пришлось нам прожить там ровно месяц ( с 5 августа по 4 сентября).
С тех пор больше видеть не могу консервы с тунцом. Варили чай из ежевики в кастрюле, на стационарном мангале. Там же жарили по 12 яиц за раз (холодильника-то не было). Ели консервы, фрукты и овощи, которые покупали в местной лавке. Лимоны собирали прямо с деревьев. Я каждый день мотался в Малагу на поиски квартиры. Таня занималась с дочерью испанским.
И только 4 сентября мы смогли перебраться в Малагу, в недорогой хостел.
Вот с этого дня мы и можем считать себя настоящими «малагеньо». Потом было еще немало и трудных времен, и суровых испытаний, и радостных событий. Но это уже — другая история.
